Екатерина ІІ все-таки знала о Бобруйске. Благодаря ей он 230 лет назад стал уездным, получил герб

Ближе всего к нашему городу на Березине императрица Екатерина ІІ была только в мае 1780 года, когда пребывала в Могилеве. «…начался в городе при всех церквах колокольный звон, с городских валов пушечная пальба и на триумфальных воротах играние музыки. У сих ворот встретили Ее Императорское Величество правитель наместничества, порутчик правителя и городовой магистрат, держа на серебряном блюде золотые городские ключи…» – так описывал современник путешествие самодержицы российской…

Тем не менее нет-нет да и проскользнет порой у нас мнение, будто бы Екатерина бывала в Бобруйске и крепость нашу построили по ее указу. Однако это не так – цитадель была возведена по повелению внука императрицы Александра І. Но это не значит, что Екатерина не знала о существовании нашего города на Березине или недооценивала его.

Был ваш, стал наш

После второго раздела Польши в 1793 году Российская империя, как известно, приросла и Минской губернией. Но еще в апреле 1792-го калужский, тульский и рязанский генерал-­губернатор Михаил Никитич Кречетников получил именной указ императрицы о принятии под его команду назначенных «ко вступ­лению в Великое Княжество Литовское» корпусов, дислоцировавшихся в белорусских Полоцке, Динабурге, Толочине и Рогачеве. Последний был ближе всех к Бобруйску. Вот как в реляциях «к ее императорскому величеству» докладывал тогда о нашем городе М.Н. Кречетников: «…Посланный в Рогачев к генерал-­порутчику барону Ферзену возвратился с донесением, что при Рогачеве генералов никого нет, а полки следуют к назначенному пункту, почему и дано бригадиру Бенигсену, яко старшему, предписание командовать всеми, находящимися тамо, полками до прибытия кого-нибудь из назначенных к сей части генералов». Было это в двадцатых числах апреля, а уже в начале мая того же года генерал-­майор Кнорринг докладывал, что авангард рогачевского корпуса 12-го числа переправился через реку Друть и обнаружил польскую команду численностью до 60 человек. Увидев передовых казаков, поляки издалека начали стрелять из ружей. Но как только егери приблизились к их позиции, вскочили на лошадей и «ударились в бегство к Бобруйску».

Через три дня, не встретив сопротивления, егерский батальон, две гренадерские роты и часть казаков тоже пошли «к местечку Бобруйск». Бывший там польский полковник Хлевинский отошел вверх по Березине на 35 верст к Свислочи, оставив в Бобруйске 250 жолнеров своего войска, которые уничтожили все переправы через реку. Российкие ратники пытались по-хорошему договориться с остававшимися поляками и местными жителями о средствах форсирования водной преграды, но командовавший там майор запретил бобруйчанам давать лодки. Как свидетельствует архивный документ, «сей знак неприязни понудил сделать для устрашения четыре пушечных выстрела», после чего польская команда покинула наше местечко, а российский отряд занял его. За беглецами была послана надежная партия воинов, а на Березине, достигавшей в ширину 40 саженей, возвели наплавной мост для переправы всего корпуса. В качестве трофеев освободителям досталось до 600 четвертей овса и немного сена.

Между тем 22 мая барон Ферзен сообщал рапортом М.Н. Кречетникову о посланных вслед польской воинской команде, остановившейся в Свислочи, казаков-­разведчиков с приказом очистить местность для соединения затем с толочинским корпусом. В то же время в самом Бобруйске был обнаружен на площади «столп с королевским портретом и надписями, из которых относящиеся к похвале новой конституции» генерал-поручик Ферзен приказал покрыть краской «под цвет столпа», а касающиеся прежних прав, чести и похвалы польского короля – оставить. Поляки из Свислочи на Березине ушли к Слуцку, то­гда как их войска выдвинулись из Варшавы и направились к Слониму и Несвижу. Рогачевский корпус прибыл в Глуск с задачей 30 мая выступить к Столбцам и атаковать остановившегося там неприятеля… Так на бобруйскую землю пришел мир.

Жизнь налаживалась

В присоединенных от Польши областях было немало старостинских и частновладельческих городов. В Речицком же повете больших городов не было, находились в нем только четыре королевских местечка – некогда обладавшие Магдебургским правом Бобруйск и Речица, еврейские преимущественно Любоничи и Паричи и земские Лоев, Холмеч, Горваль, Карпиловка, Стрешин, Казимирово, Поболово и Жлобин.

Минул год, и в апреле 1793-го, основываясь на соответствующем указе императрицы Екатерины ІІ, «командующий в городе Бобруйске майор Гладков» сделал следующее объявление: «Как прежде российский рубль в здешнем краю принимаем был в шести злотых польских, что составляет девяносто копеек, то сим повсеместно публикуется, чтоб отныне рубли российские уже и здесь, в краю России присоединенном, обращение иметь должны в настоящей им цене, то есть сто копеек… Апреля 12-го дня 1793 года, командующий в городе Бобруйск майор Гладков». Через месяц в том же году тот же майор вносил в Речицкий земский суд предложения о поимке беглых солдат, о сборе казенных доходов и о разрешении обывателям Минской губернии, имевшим свои имения в Польской республике, ездить «на сеймы в пределах Польши».

Мирная жизнь в нашем городе на Березине налаживалась, хотя бывали и эксцессы. Об одном из них докладывал майор Гладков в тот же Речицкий земский суд: «…имея предписание, дабы всякие случающиеся в повете здешнем усилия и драки воспрещать и удерживать, а как на сих днях в околице Черчежи шляхтич Закревский едва не убил до смерти той же деревни другого Лозовского, то представляю при сем об сих, дабы суд, сделав решение, непременно наказал помянутого Закревского за его наглость. Майор Гладков. Мая 18-го дня 1793 года. Бобруйск».

А вскоре сменившему майора речицкому городничему Борейше минский губернатор местом пребывания определил наш город на Березине. И выслал строгую бумагу – ордер-инструкцию на все случаи жизни. Ею определялись некоторые административно-­хозяйственные функции «местечка Бобруйск», намеченные уже покойным к тому времени генерал-аншефом М.Н. Кречетниковым. Так, были открыты судопроизводства, ожидалось прибытие «штатных команд», а пока ротмистру Борейше предписывалось без промедления обращаться к губернатору, «дабы никакая часть, требующая исполнения, не оставалась без действия». Минский начальник обещал помощь в решении возникавших проблем: «…моими замечаниями, изъяснениями и в потребном случае пособиями не премину, но при том за нужное поставляю напомнить вам, что я за всеми происшествиями, по городу случающимися, внимать и замечать тоже не премину, и ежели от вас будут происходить какие-­либо противные закону поступки и покушения при похлебстве сильном отягощать невинных и беспомощных, а сыщется про то допряма, в таком случае принужден я найдись поступить с вами по всей законной строгости».

Место в наместничестве и уезд

Продолжая устройство государства, императрица Екатерина ІІ ввиду создания уездов повелела старостинские местечки причислить к казенному ведомству, а владельческие приобретать в казну покупкою или променом. И вот 2 мая 1795 года ее именным указом было образовано Минское наместничество, состоявшее из 13 округов или уездов – Минского, Вилейского, Поставского, Докшицкого, Дисненского, Борисовского, Игуменского, Мозырского, Давыдгородокского, Пинского, Несвижского, Слуцкого и Бобруйского. На создание их минскому генерал-­губернатору Тутолмину отпускалось время до конца 1795 года. Причем по каждому из уездов были даны конкретные указания. Так, учрежденные уездными городами Мозырь, Пинск, Вилейка, Докшицы, Дисна, Борисов, Игумен и Бобруйск наделялись правами, выгодами и преимуществами, которые были жалованы Екатериной российским городам грамотой от 21 апреля 1785 года.

Одной из важнейших преференций было оставление в них винной продажи – «на пользу оных для градских публичных надобностей». Другим важным решением императрицы Екатерины ІІ был ее указ о правилах продовольствия солью в приобретенных от Польши губерниях и в их числе Минской. В нем, в частности, говорилось: «…сообразив все оное с нуждами, требующими заведения достаточных запасов сей вещи первой необходимости для продовольствия народного, со способами извлечения соли из собственных пределов наших и с возможностями в перевозке и в доставлении потребного количества оной.., за благо признали Мы повелеть: …3) Для понижения цен солям от вольных промышленников продаваемым, на случай возвышения оных, и для доставления градским и сельским поселянам способа в снабжении себя оною в ближайшем по возможности расстоянии, избрав к тому удобные места, определяем учредить соляные запасные магазины». В Минской губернии они вскоре были созданы на пристанях в Борисове, Старобине, Пуховичах, Пинске, Мозыре и Бобруйске. Причем наш город имел запас соли в 30 тысяч пудов исключительно для нужд Бобруйского уезда, правда, гораздо большего по территории, чем сегодняшняя Бобруйщина.

И много еще хороших преобразований происходило в Приберезинском крае за время правления Екатерины Великой. При ней был утвержден в середине января 1796 года и герб Бобруйска как значительного города, в округе которого «находится довольно для мачт годных деревьев, и промысел оными составляет немалую часть пользы тамошних жителей, которые сплавливают их по реке Березине для отправления к Рижскому порту, куда такие же деревья провождаются из Брянска и других мест; в сходство сему изображаются на средине серебряного поля мачта и к ней приставлены два для мачт изготовленные дерева крестообразно». А вот крепость на Березине Екатерина не возводила, так как в ноябре того же 1796-го скончалась. Фортификационное дело, в том числе и в нашем городе, продолжил ее внук Александр І, коронованный на царство через пять лет после смерти бабушки.

Александр Казак
Иллюстрации из открытых источников интернета